Ветеран железнодорожного транспорта – 40 лет помощником составителя ст. Ершово Приволжской железной дороги
Когда началась война, мне было 13 лет. Жил я в селе Селец Брянской области.
Помню, как в августе 1941 года шла уборка зерновых, я работал на лошадях, молотили зерно в молотилке. В обед все работающие пошли пообедать, а я распряг лошадей и отпустил их на пастбище. И тут в село вошли три бронемашины с немцами, а ночью в село вошли танки. Немцы в селе пробыли два дня, установили комендатуру и ушли, в селе оставили только карательный отряд, который орудовал до сентября 1943 года, когда наша Красная Армия уже выбила их. За время пребывания карательного отряда в селе много горя они причинили сельчанам.
В лесах были организованы партизанские отряды для борьбы с немцами. В один из этих отрядов под руководством Василия Ивановича Кошелева из нашего села ушли 17 коммунистов. В селе один из жителей оказался предателем. Всех, кто ушел в лес, выдал немцам. Их семьям объявили, что уничтожат их и сожгут дома, если мужчины не вернутся. Чтобы спасти семьи, все 17 человек вернулись в село. За селом немцы приказали жителям вырыть ров. В этот ров они бросали убитых пленных, расстрелянных по доносам предателей жителей села. Ров был полон трупов. Расстреляли и бросили в этот же ров вернувшихся партизан. Зимой расстреливали у проруби на реке Десенка и кидали в прорубь. Весной, когда лед растаял и река разлилась, на берегу под кустами было очень много трупов, которых не унесло течением реки.
Нашу местность постоянно бомбили то немецкие самолеты, то наши. Несколько семей сделали блиндажи, чтобы укрыться от бомбежек, и мы прятались в них.
В сентябре 1943 года наши войска вели наступление, жители села спасались кто в лесу, кто в оврагах. Я с товарищами убежал в лес, там мы прятались в болотах – раздетые, разутые, голодные. Вышли мы из леса, когда немцев выбили из села, и увидели: все дома по одну сторону села сожжены, все подвалы, где хранились продукты, взорваны. По середине села немцы сделали линию обороны: нарыли траншеи, рвы. Угнали из села весь скот. Жителей немцы уводили вместе с собой, по дороге их обстреливала наша артиллерия, но стреляли перед дорогой или за дорогу, а не в толпу. Село было заминировано. Сначала проволочные заграждения, затем противотанковые мины, а по буграм – противопехотные мины. Многие жители подрывались на минах: погибали или оставались без ног, среди них были и мои родственники.
Однажды мы с товарищами шли по селу, вдруг увидели – наши самолеты летят: три бомбардировщика и по краям два истребителя, по бокам от них над укреплениями линии обороны летели черные шары – это были бомбы. Недалеко от нас они начали взрываться. Меня взрывной волной откинуло в сторону, я потерял сознание. Когда очнулся, увидел в двух шагах от меня убитых моих товарищей. Осколком ранило мне ногу. Шрам от этой раны у меня до сих пор. Вскоре эти самолеты летели обратно, в них стреляли немецкие зенитки. Было видно, как возле них в воздухе взрывались снаряды, но все самолеты пролетели благополучно!
За селом шли большие бои, много было убито наших солдат. В настоящее время на кладбище установлен обелиск более ста погибшим, когда читаешь их фамилии, в глазах рябит. После освобождения села от немцев те, у кого сгорели дома, рыли землянки, строили общежития. Зима была холодная и голодная, но люди радовались освобождению, жили дружно, помогали друг другу.