В октябре 1941 года пришел работать в литейный цех паровозного депо станции Егоршино. В июле 1942 года был призван в армию и направлен в 19-й учебный танковый полк, расположенный в Нижнем Тагиле.
У Кирилла Григорьевича немало боевых наград, но эти стоят на особицу: ордена Славы всех трех степеней. Первый из этих орденов он получил за взятие города Нарвы и Нарвскнх высот.
Много боев было, а особенно запомнились на острове Сааремаа. Практически весь он был освобожден, но за один порт и небольшой участок суши немцы дрались отчаянно. Вот и бросили танкистов на прорыв.
Немецкие корабли ухитрились пристреляться, начался ад кромешный. Машине младшего лейтенанта Попкова снаряд попал прямо под погон башни. Заряжающего убило. Корепапов успел выскочить с товарищем. Смотрят, а командира нет. Кинулись туда, сюда, видят – землянка. Забежали, а «младший» лежит там и стонет: с ногой, мол, что-то. Глянули, а она чуть не на одной коже весит. В землянке ножом сделал сержант операцию, перевязку. А через год из Москвы от бывшего командира письмо: «Спасибо, спасли!»…
В Прибалтике было дело: их экипаж сбил самолет. Танковая колонна вышла на берег. И что за диво: гидросамолет метрах в двухстах, и кресты на фюзеляже.
Увидели летчики русские танки – и газу. Вот-вот поплавки от воды оторвутся. Да не успели. Рявкнули две пушки, и самолет на дно. Потом узнали танкисты, что важные документы и высокие чины немецкие чуть с острова не улетели.
Порт, откуда немцы делали набеги к нашим берегам, заняли. Техники – не подойдешь! А в воде солдаты фашистские стоят. И на берег не идут.
Мы им, – рассказывает Кирилл Григорьевич, – рукой машем: давайте, мол, на берег. А они по-своему: «Нихт!» («Нет» – то есть) – за нами обещали приехать. Хохоту было: «Приехали уже мы на советских танках!».
Здесь награжден был механик-водитель Корепанов второй Славой.
А третья Слава была вручена за бой на Сандомирском плацдарме. После длительных и тяжелых боев встал полк к ночи на отдых в местечке Воля-Маровица. Вдруг разведка доносит: «Впереди много танков противника».
Тут, конечно, срочное совещание, – рассказывает К. Г. Корепанов, – что делать? А те уже ракеты осветительные повесили и мозолятся невдалеке, как будто вызывают.
Смотрим – одна из машин выскочила на открытое пространство. И пошло! Напрямую били. У нас двадцать машин, там – неизвестно сколько. Огонь, грохот! В эфире то, что по-русски кричали и не произнесешь сейчас. Только момент – хватай и бей. И били: и мы, и нас. Никто отходить не хотел. Но часа через четыре стихло все, отползли немцы. Только костры чадят. Много наших погибло. Позже сообщили танкистам, что их неполный полк нарвался на танковую дивизию, пытавшуюся остановить наступление частей Красной Армии на главном направлении...
В одном из немецких городов шли последние уличные бои. Картина была для того времени обычная. Один дом – в наших руках, за соседний фашисты цепляются. Пошел однажды в такой ситуации на подмогу пехотинцам танк Корепанова. Как стемнело – «спешились». А вокруг постреливают, сторониться приходится. Вдруг глядит Кирилл: женщина идет с детьми, один рядышком, второй на руках.
Окликнули ее по-русски, та бежать кинулась. А куда бежать, ведь подстрелят! Остановили, предложили в машину залезть. Та ни в какую. Да и понятно: для нее русский солдат и такой, и сякой. Ну, как-никак, а убедили немку, ради детей ее же, в танк сесть. А там лампа горит, паек достали. По возвращении спрашивают у командира танка:
– Как дела?
– Все нормально, только «невесту» привезли.
– Что за «невеста»? – Ну, увидели, заулыбались все. Их сразу на кухню. Фрау совсем к тому времени оттаяла, на прощание ручкой экипажу, подобравшему ее в ночи, помахала. Что ж, и такое бывало.
А самое, пожалуй, странное из всего, что случилось со мной на войне, так это то, что ни разу я не был ранен, – и сейчас удивляется Корепанов.
Для танкиста, прошедшего такой путь, как он, в это трудно поверить. Были Пулковские высоты, соединение Волховского и Воронежского фронтов, были Прибалтика, Польша и Германия, участвовал в освобождении Кракова. Спросить сейчас Кирилла Григорьевича, сколько у него командиров танка сменилось, сразу и не ответит, пожалуй. Много их, младших лейтенантов и лейтенантов, полегло на этом пути. Да и самих танков сменил механик-водитель за войну тринадцать, а в четырех горел. Горел, да жив остался.
День Победы танкист встретил в городе Глагоу, недалеко от Берлина.