«Я родилась и жила до войны в Курской области – хороший климат, много садов, все лето проводили на реке, купались, катались на лодках. В общем, яблочный рай, родина соловьев, и вдруг война.
Когда 22 июня 1941 года объявили, что по радио будет передано важное сообщение, никто не предполагал, что кончилась мирная жизнь. Что настают трудные времена, хотя в школе мы сдавали нормы и на значок ГТО (готов к труду и обороне), а потом на значок ГСО (готов к санитарной обороне). Учились делать перевязки на различных участках тела. И на значок ПВХО (готов к противохимической и воздушной обороне).
Но все-таки надеялись, что войны не будет. А когда сообщили, что Германия без объявления войны напала на Советский Союз и бомбила наши города, было такое ощущение, как будто обломком стекла сдирают со спину кожу.
В школе был организован призывной пункт, мужчины проходили комиссию и отправлялись на войну. Вскоре бесконечным потоком потянулись беженцы. В основном шли пешком с узелками в руках. Вечером останавливались. Их распределяли по квартирам, кормили обедом, а утром они шли дальше.
В середине июля нас начали бомбить. Это очень страшно, потому что видишь, как от самолета отделяется бомба, и не знаешь, куда от нее бежать – вправо или влево. Человек становится таким беззащитным и таким слабым, что готов зарыться в землю, но и это не спасает.
А потом мы дежурили в райкоме комсомола. Войска наступают, на горизонте сплошное зарево, а ночью раздаются выстрелы. Стали забрасывать диверсантов. А мы сидим вдвоем с подругой в райкоме комсомола. Дверь стулом подперли и думаем, что мы защищены...
К началу войны я окончила 9 классов. Мы стали помоготь колхозам в сельскохозяйственных работах. Работали на прополке, ездили в ночные. По ночам дежурили в райкоме комсомола, так как уже стали забрасывать диверсантов.
Потом мы ходили в села, предупреждали секретарей комсомольских организаций, какие принимать меры на случай, если немцы зайдут на территорию. А продвигались они довольно быстро. И скоро Курская область оказалась в окружении. Мы делали попытки эвакуироваться, но все дороги были перекрыты.
Здесь наступала армия Гудериана. И смогли мы выехать только благодаря тому, что пошли дожди – наступление немцев остановилось. И мы под непрерывными бомбежками погрузились в эшелон и поехали на восток. От Курска и до Саратова ехали в темноте. И только в Саратове уже не было светомаскировки, горело освещение.
От Саратова поехали на юг, в Ташкент, но в Ташкенте наш эшелон не остановили, везли без остановок. Мы оказались в Сибири. Сначала в Новосибирске, затем в городе Яшкино, а затем в деревне Воскресенка. Деревня, расположенная в сибирских лесах, оказалась полностью украинской. Украинцы переселились в Сибирь в давние времена, жили здесь зажиточно, но соблюдали все свои обычаи.
Варили вареники, называли детей украинскими именами.
Приехали мы в Воскресенку 1 ноября 1941 года, а 2 ноября уже постучали в окно – выходить на работу. Морозы стояли 40 градусов. Но мы поехали в поле, где еще стояли необмолоченные скирды, и работали весь день, пока было светло. Так я работала до нового года. А с нового года меня назначили почтальоном.
Я должна была запрягать лошадь и ехать в соседнее село за почтой. Дорога шла через лес, я ехала одна, везла газеты, письма и много денег, пособия семьям военнослужащих. Но ни разу на меня никто не напал. Приходилось возить похоронки. Это было очень тяжело – приходить в дом с такой страшной вестью.
После того, как мы уехали из дома, отец присоединился к войскам, и мы о нем ничего не знали. А в феврале 1942 года я вместе с почтой получила перевод от отца.
Тогда не было интернета, но люди не терялись, находили друг друга на огромном пространстве страны.
Война – это безумие. Люди убивают друг друга. Ради денег, ради какого-то захвата территорий. Когда мы эвакуировались, наступила совершенно другая жизнь. Вчера я была школьницей, а сегодня должна в мороз в поле работать. И сознание не может это воспринять. Находишься как бы в ненормальном состоянии. Да еще постоянно думаешь о том, что близкие люди могут неожиданно погибнуть. И погибали. И нужно было иметь внутреннюю силу, чтобы продолжать жить и работать ради нашей Победы.
Сибирь спасла нашу семью и много сделала для общей Победы. Нам, в частности, помогли сибирские украинцы. И то, что сейчас на Украине идет гражданская война – это пройдет. Люди поймут, что нельзя убивать людей из-за национальности. И вообще ни у кого нет права убивать.
А к весне 1942 года на меня обратил внимание местный парень и, недолго думая, прислал сватов. Я замуж абсолютно не собиралась, но боялась, как бы маму не уговорили отдать меня замуж. Но она твердо ответила отказом. Говорит: «Какой еще замуж, вот война кончится, и она еще учиться будет». Была твердая уверенность, что война кончится, и будем нормально жить. А это было начало 1942 года. Еще впереди Сталинградская битва и Курская дуга, и много боев, и много жертв.
В войну очень хотелось есть, и я мечтала, неужели настанет время, когда я смогу съесть хлеба столько, сколько хочу. Я теперь считаю хлеб самой вкусной едой. И пусть хлеб будет на столе в каждой семье всегда!
Очень трудно мне досталось умение управлять лошадью, я ее элементарно боялась, а потом, когда привыкла, нужно было правильно запрягать, а у меня, видно, сил не было всю упряжь затянуть. Вот еду по лесу одна, с мешком денег, а лошадь распряглась и ушла вперед, а я сижу, деньги держу и почту, слезу с саней, снег чуть не по пояс – надо идти лошадь ловить – возвращать. Плачу, конечно, слезы замерзают, но ничего не поделаешь, надо из леса выбираться.
Скоро меня выбрали секретарем комсомольской организации, и я вместе с председателем колхоза решала важные колхозные дела.
А после того, как разнесу почту, шла на полевые станы. Читала в обеденный перерыв газеты или помогала на сенокосе. Вообще работать приходилось целый день. Местное население относилось к нам очень доброжелательно, часто приносили что-нибудь из еды. Тогда особенно были распространены драники – оладьи из картошки.
После войны я окончила среднюю школу и поступила в Томский железнодорожный институт. В вузе познакомилась с будущим мужем Колей Горностыревым.
Весь период обучения сидела с ним за одной партой, а 10 июля 1948 года мы поженились и прожили вместе почти 60 лет, до самого его ухода...»