Работал в локомотивном депо Пермь-11. Полный кавалер ордена Славы.
Официально он стал героем неожиданно для себя, через 32 года после Дня Победы. Поэтому не найти его фамилии в юбилейных выпусках книг и статей. А дело случилось так. Узнавая подробности о погибшем отце, написал запрос в Кунгурский военкомат, а оттуда неожиданно ответили: «В 1945 году вы награждены орденом Славы 3 степени, но в связи с тем, что в 1944 году вы уже получали ордена Славы 3 и 2 степени, вручить его мы не имеем права. Направляем документы на перенагражденне». Через два года новый вызов в военное ведомство: «Распишитесь в получении орденов Славы и Отечественной войны I степени». Так Михаил Григорьевич Ганьжин стал полным кавалером ордена Славы – советского аналога первой солдатской награды – Георгиевского Креста.
...Детство Михаила прошло в деревеньке Запрягаево, что под Кунгуром. Стукнуло шестнадцать – пошел пешком на Кужурскую госконюшню. В июне 1942 года принесли повестку.
Этим летом сразу на фронт новобранцев не гнали. Подготовку начали при военкомате. Полгода готовили в лыжный батальон. Распределился во вторую воздушно-десантную гвардейскую дивизию.
Один год, один месяц и один день находился на передовой солдат Ганьжин. Дважды был ранен, но все закончилось перевязками в медсанбате. Хранила судьба молодого солдата. В боях под Киевом он уже командовал пулеметным расчетом. «На его счету 15 вражеских солдат и офицеров», – так тогда написали о нем «Боевой листок» и дивизионная газета.
Получив первую «Славу» за форсирование Днепра, пошел солдат дальше.
Вторым орденом его наградили в сентябре 1944 года, когда шли бои в Карпатах. Михаил Ганьжин с пулеметом залег на левом фланге батальона.
Открыл огонь. Наши добавили со своей стороны. Полегло немчуры немало. Кто их тогда считал? Когда вернулся в роту, командир похвалил, на этом все и кончилось. Да и я не придал эпизоду особого значения. Орден нашел меня только после демобилизации.
Осенью 1944 года основательно зацепило сержанта Ганьжина осколком, оказался в госпитале. Поправился, получил назначение на курсы младших лейтенантов при штабе 4-го Украинского фронта. Так случилось, что курсы располагались на территории лагеря смерти Освенцим, где фашисты уничтожили около пяти миллионов узников.
Проучившись четыре месяца, каждую ночь ждали отправки на фронт. Приказа все не было. А тут и 9 мая подошло, не нужны оказались офицеры. Так закончил он Великую Отечественную в звании старшины.
Но еще два года пришлось повоевать. Красноуфимский полк Сибирской дивизии, где Михаил Григорьевич нес службу, перевели, оставив на военном положении, под г. Черновцы на Западной Украине.
После пяти лет службы вернулся в родные края. Пройдя месячные курсы, стал поездным кочегаром в паровозном депо Кунгур. Для молодого электровозника паровоз – что мамонт. А ведь старый трудяга, прослужив два столетия, только 40-50 лет как ушел на запасной путь.
Сдал Михаил на помощника машиниста.
В работе, как и на фронте, особо не высовывался, но был отчаянным, не боялся рисковать. На паровозе (на маневрах) работали в два лица, на тепловозе – в одно: машинист да составитель, вот вся бригада. О т первой до последней минутки смены гляди в оба! Приходилось и двойные нормы по весу поезда брать, но все кончалось благополучно, без задержек перегонов. Тридцать один год в поездах: знак «Почетному железнодорожнику» даром ни раньше, ни сейчас не дается.
Сегодня Михаил Григорьевич Ганьжин – ветеран локомотивного депо Пермь-2. Живется старому солдату не просто, как и другим. Но не жалуется, лицом к лицу встречает невзгоды, остро воспринимает последние события в жизни страны, рассуждает по-солдатски здраво: «России без транспорту не быть. Переформируем силы – и снова в бой».