Добрынин Павел Леонтьевич работал электрослесарем в трамвайном депо. В 1939 году был призван в Красный Флот. Служил на Балтике. Вместе с эстонскими трудящимися утверждал Советскую власть в Эстонии. Войну встретил матросом на минзаградителе.
Уже на третий день войны немецкие снаряды начали рваться на улицах Ленинграда. Ожесточенному обстрелу подвергся Кронштадт. Немцы заняли Стрельню, Петергоф.
Советское командование решило высадить в Новый Петергоф матросский десант с целью ликвидации выступа фашистских войск, вышедших к Финскому заливу в районе Нового Петергофа и соединения частей 8-й и 42-й армий. В ночь с 4 на 5 октября 1941 года тысяча лучших матросов, подобранных с разных военных кораблей, в черных бушлатах, опоясанных пулеметными лентами, с ручными гранатами на поясах по приказу Г.К. Жукова, командующего Ленинградским фронтом, на катерах отправились выполнять эту задачу.
В состав десанта был включен и Павел Леонтьевич. Командиром десанта был назначен полковник Д. Г. Ворожилов. Для связи со штабом дали радиостанцию и почтовых голубей.
Ночь была светлой. Когда катер с разведчиками стал приближаться к берегу, раздались выстрелы. Катера установили дымовую завесу, под ее прикрытием моряки вброд, по горло в воде двинулись к берегу.
Оружие держали над головами. Командир десанта Ворожилов погиб, не достигнув берега, что очень затруднило положение десанта. Едва став на твердую землю, десантники с криком «Ура!» бросились на предполагаемые вражеские позиции. Немцы не ожидали налета с моря, и десантникам удалось закрепиться в развалинах дворцовых зданий. Когда наступило утро, в воздухе появились фашистские бомбардировщики – и рассвет исчез, солнце затмили кирпичная пыль, дым пожаров. Вечером среди взрывов послышался собачий лай – это фашисты выпустили на десантников овчарок. Собачьей атакой закончился первый день.
Следующий удар фашисты направили на Монплезир, где находилась основная группа десанта. Немецкая батарея вела по дворцу бесперебойный огонь. Особенно точно пристрелилась одна пушка. «Слушай, Добрынин, не нравится мне это дело», – сказал матрос Кутаев, оставшийся за командира. Павел понял это как приказ, взял у товарища последнюю гранату и пополз. Он сумел подобраться близко к немецкой пушке, бросил гранату, уничтожил пушку и расчет.
Когда вражеское орудие замолкло, уцелевшие десантники под руководством полкового комиссара Петрухина решили пробираться к берегу. Вышли до рассвета. Надеялись только на штыки, так как патронов осталось по одному на брата, только для себя. У самого берега моряки пошли в штыковую ата- ку. Павел почувствовал сначала боль в правой руке, затем что-то шипящее вонзилось в живот.
Десант был уничтожен немцами за три дня. Вестей и сведений о нем Г.К. Жуков никаких не получил.
Добрынин без сознания попал в плен. Допрашивали долго, озверело. «Где в Кронштадте находятся продовольственные склады?» Били, ставили к стенке, обливали водой, допрашивали вновь. Матрос отвечал: «Не знаю». Тогда на груди Павла Леонтьевича выжгли пятиконечные звезды и отправили его в концлагерь, в Восточную Пруссию, где он находился до 1945 года, то есть до освобождения. После плена, когда Павел Леонтьевич прошел фильтрацию, он вынужден был дать подписку о неразглашении того, как советским командованием был отправлен на верную гибель десант – тысяча лучших советских моряков.
Андрей Павлович Зиначов, капитан I ранга, служивший в годы войны в Кронштадте, знавший о гибели десанта, поставил перед собой цель – собрать все, что касается десанта, и написать документальную повесть. В архиве он обнаружил материал берлинского радио: «5 октября западнее Ленинграда, в Петергофе, был высажен морской десант из Кронштадта. Это были мощные советские силы, состоящие из коммунистов, специально отобранных для борьбы с войсками фюрера. Наши войска понесли большие потери, но и комиссарский десант был измотан и уничтожен частично нами, частично самими матросами, так как они не сдавались в плен, предпочитая плену смерть».
В 1966 году Зиначов разыскал только четырех человек из тех, кто прошел этот ад и ад концлагерей и остался жив, в их числе был и Добрынин, которого в марте 1966 года Зиначов пригласил в Ленинград. Павел Леонтьевич вновь посетил Петергоф, места боев десанта и его гибели, подвал, где пытали его, выжигали на груди звезды – все это так тяжело вновь пережил бывший десантник, что, вернувшись домой, смог проработать только одну смену – сердце не выдержало.